Лидия Гинзбург - Агентство Пинкертона [Сборник]
— Все… совершенно благополучно?
— Сэр, уверяю вас… Конечно, мои недоброжелатели (под мрачным взглядом мистера Гульда начальник станции постепенно терял самообладание)… Я хочу надеяться, сэр, вы не откажетесь убедиться лично…
— Хорошо, на обратном пути. Сейчас я спешу. Благодарю вас.
Начальник станции сошел на перрон, уверенный в том, что его недоброжелатели восторжествовали.
В вагоне дирекции, обставленном с солидной роскошью делового кабинета, старый фермер сидел приблизительно в той же позе, в какой он сидел, в кабинете дирекции.
— Что делать? — сказал Перси Гульд, не глядя на старика.
После долгой паузы старик, не глядя на Гульда, ответил:
— Продвигаться вперед тихим ходом.
Перси Гульд застыл у письменного стола. Поезд отошел от станции Аврора, пересек мост реки Фокс, в девятнадцати километрах от моста стал преодолевать подъем. Неестественная тишина вагона сменилась вдруг беспорядочным шумом. Топот ног, возня и голоса в коридоре. Топот ног и у входа искривленное лицо служителя:
— Сэр, человек на ходу вскочил в поезд; он требует…
— Пропустить! — крикнул Перси Гульд.
И в вагон вбежал человек без шляпы, в растегнутом и разорванном автомобильном пальто. Мистер Гульд не узнал этого человека, потому что не имел обыкновения запоминать наружность людей, состоящих у него на службе.
— Злоумышленники?! — крикнул Перси Гульд.
— Да, — сказал человек с выражением непонятного восторга, — злоумышленники!
Он вытащил из кармана пальто обыкновенную лошадиную подкову.
— Подкова!.. — крикнул Перси Гульд. — Вы хотите сказать, что поезд «Д» потерпел крушение?..
— Я хотел сказать, что мы никогда не спим, и поэтому поезд «Д» благополучно приближается к Галесбургу.
И Крейн свободной рукой достал голубую карточку агентства.
— Разрази меня бог! — сказал старый фермер, подымаясь на ноги, — если я хоть что-нибудь понимаю!
Он с любопытством смотрел на голубую карточку.
— Остановите поезд, — сказал Крейн, — у меня в автомобиле лежит негодяй с кляпом во рту. Его могут освободить.
Перси Гульд вдруг застонал, как от нестерпимой физической боли:
— Газетный отчет… газетный отчет… завтра утром… О, нас ничто не может спасти!..
— Остановите поезд, — повторил Крейн и отступил назад потому что из соседнего отделения вагона вышел Сайлас в клетчатом костюме.
— Сэр, — сказал Сайлас, — ввиду того, что сегодня вам уже не понадобятся услуги репортера видной нью-йоркской газеты, я прошу вас и мистера Реджа (поклон в сторону старого фермера) поручить мне дело с газетной заметкой. Она не появится, сэр.
— Этот человек лжет, — закричал Крейн, — он не корреспондент! Он — обманщик, позорящий честь своей организации. Я берусь это доказать…
— Этот человек — опасный дурак, — сказал Сайлас спокойно. — Это не требует доказательств.
— Остановите же поезд!
Крейн бросился к выходу, и в то же мгновение Перси Гульд, шатаясь от страшного возбуждения, вытащил револьвер из кармана.
— Бросьте, Гульд, — сказал Редж, — я сделаю это проще.
Он схватил за нижний конец свою палку с тяжелым костяным набалдашником. Крейн упал головой в коридор.
— А теперь, — сказал Редж, — надо действительно остановить поезд и вытащить у малютки Орчарда кляп изо рта. Я буду безутешен, если он задохнется!
— Кроме того, — Редж склонился над бесчувственным Крейном, — я должен как можно скорее выразить достопочтенному Бангсу мое восхищение предприимчивостью его агентов.
* * *«Буду через час дело исключительной важности точка ждите точка примите немедленно наедине Даниэль».
Эту телеграмму подали одному из дежурных редакторов «Трибуны Чикаго» в три часа ночи. В четыре часа пятнадцать минут Даниэль Сайлас вошел в кабинет дежурного редактора. Редактор в расстегнутом жилете сосал трубку над путаницей рукописей и гранок,
— Что еще случилось, Сайлас?
— Неприятность, дорогой Дженингс, неприятность, — сказал Сайлас, слегка задыхаясь, потому что путь от станции Аврора до «Трибуны Чикаго» он проделал с исключительной быстротой.
— О! — сказал Дженингс, — что же, произошло еще одно крушение?
— Напротив того, дорогой Дженингс, напротив того, ни одного крушения не произошло… Заметка не должна появиться, — сказал Сайлас тихо.
Дженингс отчаянно сморщился.
— Заметка не должна появиться, даже если номер уже сверстан, даже если он уже отпечатан, Дженингс. Она не появится, хотя бы «Трибуне Чикаго» пришлось из-за этого выйти с опозданием, хотя бы «Трибуне Чикаго», впервые со дня ее основания в 1847 году, пришлось сегодня совсем не выйти.
— О-о! — сказал Дженингс, — не думаете ли вы, что имеете дело с копеечным листком, с чем-нибудь вроде «Вечерней почты»?
— Нет, конечно. Я думаю, что человек, заинтересованный в том, чтобы заметка не появилась, может, при случае, купить все пять этажей «Трибуны Чикаго». Пока что нужно купить одного человека, Дженингс. Я уверен, он заплатит втридорога.
— Ну, Даниэль, вы всегда были дерзким мальчишкой, — сказал Дженингс, — подождите меня здесь.
Сайлас сел на диван и мгновенно задремал; он не ложился вторую ночь.
Очнулся Сайлас от легкого удара. Редактор хлопнул его по лбу свернутой в трубку бумагой.
— Заметка не появится. Это было трудно. В доказательство — вот вам корректурный лист.
— Это была прекрасная заметка, — жалобно сказал Сайлас, — лучшая из всего, что я написал в этом роде. Под благородной сухостью слога таится благородное негодование гражданина. Соединенных штатов! Вы только послушайте, Дженнингс…
— Но ведь я…
— Ничего, ничего… Что вам стоит еще раз… за те же деньги. «Исключительная бдительность и самоотверженная работа наших сотрудников позволяют нам значительно опередить другие газеты сообщением о гнусном злодеянии, совершившемся сегодня ночью на линии Чикаго — Барлингтон — Квинси. В двадцати километрах от станции Аврора товаро-пассажирский поезд под литерой “Д” потерпел крушение. Негодяи прибегли к испытанному средству, в частности, применяемому во время войны кавалерийскими разъездами для разрушения неприятельского транспорта.
На рельс насаживается обыкновенная лошадиная подкова. Колесо паровоза поворачивает ее боком. Поезд пытается продвинуться дальше, и подкова попадает между рельсом и закраиной на бандаже колеса (при помощи закраины колесо держится в выемке рельса). Крушение в этом случае неизбежно.
